Право быть - Страница 33

Девушка присела в низком реверансе, с заметной робостью приветствуя заявительницу:

— Доброго дня, доу Аннелис.

— Доброго после того, как перепугали мою доблестную стражу? — проворчала женщина. — Куда уж добрее... Можете обращаться ко мне без придворных церемоний, для вас я просто маркиза.

— Как пожелаете, — покорно согласилась Роллена.

— Признаться, я ожидала кого-то более... — Старуха окинула меня внимательным взглядом и, явно оставшись недовольной, проглотила закономерное, но, несомненно, обидное для нас сравнение. — Потому что дело, о котором я заявила в Опору, чрезвычайно важное. Защита крови.

Если мне не изменяет память, таковым грифом награждаются проблемы, связанные с наследованием титулов и состояния, причём не мелкопоместных дворянчиков, а высшей знати государства. Что ж, эта женщина вправе была рассчитывать на повышенное внимание, а получила... То, что получила. Наверное, она кому-то насолила не меньше Роллены, если удар нанесён сразу по двум целям: аристократку унижают общением с недостойными людьми, а девушку вгоняют в краску, поскольку Королевский маг не может похвастаться знатным происхождением, и, хотя обладает при дворе большим влиянием, его сестра всё равно остаётся сестрой безродного выскочки, получившего доступ к казне, но не в высшее общество. Жестоко. Я всё больше и больше презираю и... восхищаюсь Опорой. Но если девочка справится со своими застарелыми страхами, её никто не сможет остановить, и вот тогда всех уцелевших сильных мира сего ждёт увлекательнейшее зрелище передела власти. Именно зрелище, потому что от участия они к тому времени будут надёжно устранены.

— Мы готовы слушать, маркиза.

Старуха вздохнула, вполголоса коротко посетовав на судьбу, приносящую ей одни лишь неприятности, но всё же снизошла до рассказа о своих печалях.

— Я уже немолода, как видите, но и мой родной брат младше меня всего лишь на несколько лет. Да-да, его тоже называют стариком, за глаза, разумеется, ибо кто рискнёт открыто указать герцогу Магайону на его возраст?

Дядюшка Хак — её братец? Что-то не припомню во время поминальной тризны ни одного слова о старшей сестричке. Давняя вражда? Детская ссора? Впрочем, если девушку выдали замуж за скромно титулованного дворянина, причин недолюбливать того, кому достались все семейные блага, более чем достаточно.

После насмешливой паузы маркиза продолжила:

— И при встрече со мной многие, хотя я всего лишь маркиза Эгарт, понижают голос и прикрывают рты ладонями... Но речь не о годах, а о том, что года могут сделать с людьми. Не так давно мой брат потерял сына. Заметьте, я могла бы сказать, что умер мой племянник, но Кьез не навещал меня ни разу после того, как ему исполнилось двенадцать, так что судьба сквитала нас, и гораздо раньше, чем хотелось и надеялось многим. Терять детей очень тяжело, об этом любят посудачить все и каждый, но нельзя забывать, что помимо родительских обязанностей есть обязательства, данные престолу, и среди них одно из почётных мест занимает сохранение чистоты крови.

Довольно спорная потребность, если учесть, что дворяне подразумевают под «чистотой» исключительно супружеские союзы благородных семей. Но если немного расширить предложенные рамки и допустить, что чистая кровь также кровь здоровая, лишённая дурной наследственной памяти и прочих неприятностей, повод для подобной борьбы становится намного разумнее. Алый сироп, текущий в жилах живого существа, с рождения и до смерти является свидетелем всех происходящих с плотью событий, свидетелем внимательным и чутким, время от времени подающим весьма громкий голос. Правда, никогда не угадаешь, на каком витке поколений в скромной девице вдруг проснётся родственная память о блудливой прабабке, а здоровый, как бык, мужчина вдруг сляжет от стародавней болезни, пару веков назад выкосившей половину рода.

— Герцогу грозит опасность?

— Опасность грозит всему двору, если мой братец не образумится!

— Что с ним произошло? — Пока Роллена не могла подобрать нужную манеру поведения, за расспросы с её молчаливого согласия взялся я.

Маркиза смерила меня презрительным взглядом:

— Вы крайне недогадливы, юноша. Если речь идёт о защите крови, в случае мужчины это может означать только...

— Неугодная его окружению женщина?

Чопорно поджатые губы послужили доказательством того, что мой укол достиг цели, но старшая сестра дядюшки Хака обладала отменной выдержкой и ни на малую долю не повысила тон:

— После похорон Кьеза он шатался по всему Шему в поисках утешения, как я теперь понимаю. И нашёл. Неизвестную никому деревенщину, с которой носится, как с драгоценнейшим сокровищем мира. Любезную ему настолько, что готов назвать её герцогиней.

— Он не имеет на это права?

— Имеет, — сухо признала маркиза. — Но это будет совершеннейшей глупостью и, что намного страшнее, преступлением против престола!

— Лишь в случае рождения ребёнка, не так ли?

— Ребёнок... — Старуха скривилась. — Он станет непоправимым несчастьем.

— А ваш брат ещё полностью в силах... э-э-э, в мужских силах?

Мне красноречиво ответили коротким горьким молчанием, а потом пояснили:

— Он моложе меня. Ненамного, но всё ещё достаточно, чтобы обрюхатить молодуху. Но он, как вы понимаете, не единственный мужчина в своих владениях, и невыносимо думать о том, что герцогство может достаться невесть чьему отродью, прервав благородный род Магайон.

— И что должна сделать Опора? Отговорить герцога?

Маркиза наклонилась вперёд, опираясь о подлокотники: